Сказочная архитектура: дизайн для «Смерти Кощея Бессмертного»

Сказки увлекали читателей тысячи лет по многим причинам. Одна из самых интригующих – возможность обладать волшебным зданием. Сколько архитекторов, начинающих и опытных, были вдохновлены героем или героиней, которые должны создать новые царства и пространства - новые способы существования в этом странном мире? Дома в сказках никогда не бывают просто домами, в них всегда есть секреты. Этот проект представляет новый путь исследования архитектуры как фантастическое, литературное царство.

Смерть Кощея Бессмертного

Вот славянская вариация истории о человеке или монстре, или чудовищном человеке, упоминаемом в нескольких сказках под одним и тем же именем: Кощей Бессмертный. Он настолько боялся собственной смерти, что стремился создать заклинание, способное предотвратить её. К сожалению, поскольку он все время пребывал в состоянии страха, его сил было недостаточно для наложения настолько великого заклятия. В итоге Кощей добился довольно хорошего результата, но не идеального - все-таки первоначальный ужас смерти преследовал его, сколько бы он не пытался этого избежать. Например, он был склонен разъезжать голым на заколдованной лошади по деревням, вести разговоры о смерти [1] . Некоторые из его выходок были обычным делом, как, например, привычка похищать молодых женщин. Как писал Л. Рон Хаббард о Гитлере: «он спятил» (дословно - стал «бешеным псом»).


[1] прим. пер. возможно, авторы сделали данный вывод на основе картины художника-иллюстратора Билибина, где колдун представлен в качестве голого старика на коне)

Наконец, Кощей предпринял решительные меры по извлечению души из своего тела. Механика необъяснима, хотя процедура не могла быть безболезненной. Мне кажется, что это было похоже на то, как Урсула удаляла голос Ариэль в «Русалочке» Уолта Диснея. Далее Кощей вложил свою душу в иглу, вставил иглу в яйцо, яйцо поместил в утку, вложил утку в кролика, спрятал кролика в железный короб и закопал его под дубом.

На первый взгляд эти защитные слои кажутся ненадежными. Но по легенде, если кто-нибудь найдет запертый железный сундук, то кролик сможет сбежать. Если бы кролика поймали – утка бы улетела. И если бы кто-нибудь подстрелил утку, вытащил яйцо, разбил его скорлупу и сломал иглу, только тогда, как полагал Кощей, он погибнет. Конечно, у Фрейда было бы, что сказать об этой сложной схеме и о возможном идеальном решении для усовершенствования заклинания.

Оставляя в стороне метафизику, связанную с сокрытием души в игле, я вижу несколько простых логических проблем. По моему мнению, утка и кролик задохнутся, если их запрут в железном ящике под землей, и их тельца, несомненно, разложатся. Внутри их останков яйцо тоже будет разлагаться. Так что, если кто-нибудь найдет запертый короб, не найдут ли они укрытую среди меха, перьев и костей неповрежденную серебряную иглу? Кроме того, не совсем понятно, почему игла сломалась только потому, что яйцо выскользнуло из утки.

У Кощея Бессмертного есть много последователей в литературе: дикая женская (даже феминистская) адаптация в «Красной сказке» Эндрю Ланга, «Волдеморт» Дж. К. Роулинг с его разорванной душой, интерпретация итальянской сказки «Тело-Без-Души» Итало Кальвино, колдун в ужасающем романе Кэтрин Дэвис о девичестве «Дуплекс». А также в жизни. Голый продюсер, преследующий девушек в гостиничном номере, голый мужчина, гоняющийся за женщинами на лошади: давайте признаем это, хорошо? Истинное зло всегда принимает вполне человеческий облик.

Ничто из этого не должно отвлекать вас от великолепных иллюстраций LTL ARCHITECTS . Одна из самых интересных вещей в сказках заключается в том, что они вдохновляют на захватывающее дух искусство. Безумие и красота, отраженные в точных деталях, помогают нам увидеть надежды и страхи, скрытые в истории. Архитекторов привлекла идея навязчивого вложения неких форм в другие формы или концепция «пространства в пространствах». Не менее интересной они посчитали тему «захороненные реликвии» и то, как они функционируют в пространстве и времени. Это красивая интерпретация очень странной сказки.

- Кейт Бернхаймер

Три вопроса для LTL ARCHITECTS от Кейт Бернхаймер

- В своем исследовании «Смерть Кощея Бессмертного» вы решили сделать акцент на технике многослойности. В этом есть особый смысл, поскольку я заметила подобные приемы в ваших проектах. Например, в проекте центра детского развития Хелен Р. Уолтон и Центра инициатив для детей раннего возраста, которые можно изучить на сайте ltlarchitects.com. «Здание превращается в структуру, которая одновременно является местом для развития и обучения детей и дает возможность получить информацию о месте, в котором мы живем, из самого здания». Кольцо вертикальных древовидных столбов, образующих периметр Детского Центра и обеспечивающих структуру защитного ограждения, напоминает мне о дереве, которое вы нам здесь представили, защищающего кролика. Были ли в вашем детстве такие деревья или места, где вы прятались?

- Их было несколько, в том числе несколько домиков на деревьях в окрестных лесах. И вы правы, отмечая, что именно эта тема вложений и слоев, прежде всего, очаровала нас в сказке Кощея, поскольку она соответствовала идеям секционного вложения, которые мы использовали в качестве архитектурного метода для создания сложного пространства. Есть разные интересные резонансы между системами слоев в истории, которая сформулирована как серия концентрических вложений, соединяющих очень большое и очень маленькое, ландшафт и животных в пространстве. В Центре детского развития Хелен Р. Уолтон идея вложений реализуется как размещенное здание в ландшафте и дом внутри здания, создающий ощущение безопасности и уюта в крупной структуре Центра. Ограда (т.н. «деревья») отличается от одиноко стоящего дерева тем, что она организует особую зону и формирует границу, «деревья» не действуют как ни с чем не связанная точка в пространстве. В этом смысле они становятся «кулисами» входа для здания и одним из слоев, которые его окружают и защищают.

- В первом письме вы описали Кощея Бессмертного как фигуру «Волан-де-Морта». Персонажи разделяют болезненный страх смерти, если хотите. Они настолько сильно переживают о неизбежности смерти, что сама жизнь их пугает. Ваши проекты элегантны и наводят на размышления, капризны и даже тревожны в их запутанных структурах. У них есть макро и микро качества, которые одновременно служат и защитой, и ловушкой. Является ли архитектура частично спором с Танатосом (прим. в греческой мифологии Танатос - олицетворение смерти)? Под «с» я подразумеваю как за, так и против.

- Архитектор Адольф Лоос писал: «Лишь очень малая часть архитектуры относится к искусству — надгробие и памятник». Важно отметить, что оба являются одновременно признанием и протестом против мимолетной природы человеческой жизни. Историческая одержимость архитектуры постоянством воплощает в себе тот же фундаментальный принцип. Тем не менее, теперь мы работаем в ситуации, когда здания и окружающая среда, которые мы создаем, сами становятся все более эфемерными, и уже не факт, что наши здания переживут нас. В этом смысле планировать что-либо - это оптимистично. Постоянное, повторяющееся и безупречное качество нашей работы может быть своего рода бессознательной защитой от непостоянства. Это позволяет сосуществовать разным масштабам и противоречиям, часто удерживая их в напряжении и допуская возникновение продуктивных парадоксов в проектировании.

- Если бы вы могли спрятать свою душу в иглу, вы бы сделали это? Если так, куда бы вы поместили иглу в так называемой реальной жизни?

- Возможно, это была бы не игла, а карандаш 4Н. Где-то в моем чертёжном ящике, где его никогда не найдут.