Любой архитектурный проект начинается с белого листа, и лишь некоторые доходят до реализации. Чаще мы наблюдаем такую ситуацию: из-за политических или экономических условий проекты закрывают или даже не выводят на уровень реальной стройки. В эпоху быстрого строительства, в принципе, все стараются максимально ограничить свои ресурсы (денежные и временные) при возведении дома. И даже ограничиться от архитектора, ведь многие считают, что можно создать объект без его участия. Тогда, что остается делать архитектору, когда его лишают практикующей деятельности? В классическом понимании практика архитектора – это реальный построенный объект, а не проектирование на планшетах и бумаге. Как он может дать жизнь своей фантазии? На помощь зодчим пришло такое явление, как бумажная архитектура – выход творческой мысли архитектора .

Например, искусствовед Вадим Басс дает такое определение данному феномену:

Так комментирует соотношение человека и объекта в работах Булле Вадим Басс в своей статье про бумажную архитектуру.

Возьмем, к примеру, французского архитектора Этьен-Луи Булле, который наравне с классицистами создал ряд уникальных проектов (кенотаф Ньютона, гигантское здание французской оперы и Королевскую библиотеку) на бумаге. Любимая форма у Булле – это сфера как олицетворение вселенной. По задумке в проекте кенотафа Ньютона днем при проникновении лучей света на сфере вырисовывается звездное небо с луной. Невольно рождается ассоциация с такими зданиями, как планетарий, что напрямую связано с изучением космоса. Крошечный масштаб стаффажа подчеркивает всю мощь объема и идею вселенной. Если бы мы оказались внутри такой постройки, то высота и габариты просто обрушились бы на нас волной.

Важно, что у Булле целью в профессии являлась не постройка здания, а просвещение через свои концептуальные идеи.

За эпохой Булле следуют не менее значимые архитекторы-бумажники – авангардисты. Быть может, правильнее будет их назвать художниками-авангардистами? Ведь поиск идеальной дышащей композиции в архитектуре приводил специалистов в область скульптуры и живописи, иными словами, в сферу искусства. Посмотрите, например, на живопись архитектора Эль Лисицкого. Сам Малевич часто отшучивался, что нет ни малейшего прикладного значения у композиций Лисицкого. Но архитектор верил, что его работы должны быть «пересадочными станциями по пути от живописи к архитектуре». Яркие пятна, концепция проунов и прочее вполне вписывается в платоновскую концепцию мира идей. Немного поясню: вещи не рассматриваются Платоном только в их кажущемся эмпирически-чувственном существовании. В его концепции Идеи – это творение ума человека, а значит, нечто эфемерное, но не менее значимое. Я думаю, что люди хотят жить в мире идей, тем самым занимаясь самообманом. Несмотря на то, что идеи – это не осязаемый продукт деятельности, они могут приносить доход и славу. Именно идеи принесли Лисицкому успех, а не реальные построенные объекты. Значит, идеи ценнее реальности? Архитектор на самом деле создал сотни композиций на бумаге, а в реальности единственное здание, построенное по его чертежам, — типография журнала «Огонек» в Москве в 1932 году. В принципе, нереальность – это истинная судьба бумажной архитектуры во все времена.

Далее остановим наш поезд времени на 70-хх годах прошлого века, на эре типового строительства. Как вы знаете, в 20-м веке случился строительный бум, и 100 объектов могли сразу в кратчайшие сроки возвести по проекту одного автора. Тогда из 10 специалистов мог остаться лишь один при деле. Росло общее негодование в профессии. Также до эры строительства стерли класс интеллигенции после революции семнадцатого года, что тоже притеснило архитекторов в своей реализации. Ведь заказчики с каждым десятилетием все больше становились бескультурными и малообразованными. К сожалению, чтобы проект построили, в него кто-то должен вложиться. А только грамотный заказчик может понять, насколько важно лишний раз заплатить за красивое убранство фасада. Ведь это все формирует не только среду вокруг хозяина дома, но и мир в целом. В мире должна быть красота и гармония. Так в 70-е года сложилась массовая безделица. Ведь строить было нечего, а заграничные конкурсы долгое время были закрыты для участия СССР, хотя союз всегда стремился показать себя с высокой интеллектуальной стороны.

Так пишут в книге «250 лет московской архитектурной школы. Учебные работы и проекты». Архитекторы пришли к бумажкам под огромным давлением обстоятельств, которые не дали им реализоваться как профессионалам. В целом, причины феномена бумажной архитектуры связаны скорее с тем, что архитекторов постоянно ограничивают в творческом воплощении, т.е. самовыражении. Одновременно с этим нарастает интерес к футурологическим проблемам. В попытках ответить своей архитектурой на философские вопросы бытия, рождаются «города будущего», летающие дома, небоскребы-кладбища и другие невообразимые объекты. Также нельзя забыть о том, что сейчас существует виртуальная реальность, игры, арты, диджитал-выставки, где архитектор должен проектировать ту же «бумажную архитектуру», только уже с помощью других инструментов. Так реальные объекты все больше не соприкасаются с руками архитектора. Мастера решают «строить» свои дома на бумаге, в компьютере, но не на земле. Все это еще больше убивает реальную городскую среду, но при этом дает архитектуре стать искусством.