К: Привет! Я Кирилл Донской. Хотя моя настоящая фамилия Павлов, я взял фамилию бабушки и с ней продвигаю свои соц. сети. Закончил МАРХИ в прошлом году, кафедру жилой архитектуры у профессора Дмитрия Величкина¹ и Николая Николаевича Голованова².

К: Да, ВДВ¹ великолепен! Я его обожаю, он дал нам много хорошего. Собственно, именно он и помог мне поступить в POLITECNICO DI MILANO (ДАЛЕЕ – PoliMi): уровень проектов у нашей группы был очень высокий. Я ведь, по сути, ничего и не делал. Подал портфолио, и меня сразу же взяли, сказали: «Пожалуйста, оформляйте документы». Ну я и оформил. Сложность была как раз именно с ними, т.е. чисто бюрократия. А так поступление было элементарным.

Таким образом, сейчас я студент магистратуры Политехнического университета в Милане. Закончил МАРХИ, учился в художественной школе до этого. Что еще я могу про себя рассказать? Сейчас я уже действующий архитектор. Делаю интерьерные и архитектурные проекты. В Москве, России и в Италии тоже.

К: На пятом курсе я проходил практику – стажировку – в Венеции. Для меня было важно попробовать общение за рубежом как новый опыт, какую-то новую ступень и ее преодолеть. И я по воле Валерия Николаевича Бгашева³ отправился на стажировку в Венецию, в IUAV⁴. И влюбился в Италию после этого.

Почему я решил сюда? Ну, потому что обучение проходит на английском, а это все же международный язык. Новая среда, большие архитектурные фирмы. Все-таки у нас в Москве мало международных бюро. А здесь большие возможности. Все близко. Есть желание раскрыть свой потенциал в благоприятной для этого среде.

В Венеции это была «exchange program» (программа учебы по обмену – прим.ред.), я там не числился как студент, и это был мой первый опыт заграницей. Закончил стажировку, поехал на месяц в Рим отдыхать и там понял, что без Италии жить не могу. И из Рима отправил уже документы.

К: Я хотел в Голландию. Я очень хотел в Голландию, но меня все-таки заманило бесплатное обучение здесь: мне предложили стипендию. К тому же, PoliMi входит в топ лучших университетов. Тем более, что я уже был знаком с итальянской культурой, начал учить итальянский язык. И я понял, что в принципе готов остаться в Милане, потому что это прогрессивный город, современный и может составить конкуренцию другим городам и странам, в том числе и Голландии.

К: Я просто основной акцент делал на портфолио и вот его готовил достаточно долго. Все годы обучения в МАРХИ у своих преподавателей я старался, чтобы каждый проект был существенным, хорошим, и чтобы мне было не стыдно за него. И поэтому у меня было достаточно насыщенное портфолио. Я его хорошо оформил для поступления в PoliMi. И просто по качеству работ они меня взяли. Нельзя сказать, что я прям очень старался или там что-то такое невообразимое придумывал. Нет, все по-честному. Как было, так и поступил.

К: Самое яркое? Ну, я думаю, что это групповая работа. Потому что в МАРХИ каждый студент отвечает сам за себя, у нас все проекты индивидуальные, и редко кто-то делает что-то в группах. За весь процесс обучения у меня было всего буквально пару таких проектов. Один учебный и один конкурсный, который я делал с другом. А здесь все проекты групповые. Потому что все-таки архитектор – это не одиночка, а человек, который работает в команде. Архитектура – это в принципе командная работа, командная профессия. Ты не можешь отвечать вообще за все в процессе создания. Если ты менеджер проекта, то да, а так это всегда работа в команде. Поэтому здесь все делают все вместе.

К: Ну смотрите, вот в архитектурное бюро приходит заказ на какой-то проект, и все архитектурное бюро или его команда делает этот проект полностью. И эта команда должна отчитаться перед заказчиком. Здесь та же самая история. Вам дается задание, предлагается участок и говорится, что вот на этом участке должно быть то-то и то-то. И вы, как команда, должны сформировать общую идею и по итогу выдать чертежи и проектное предложение.

К: А в группе так и получается. Правда, это может привести как к хорошему, так и к плохому результату. Когда идет обмен мнениями и команда настроена на то, чтобы сделать хороший продукт, то и получится все круто. А иногда, конечно, проекты становятся плохими. Вот у меня был опыт, когда работа в группе, наоборот, сбивала, потому что люди хотели не столько улучшить проект, сколько показать свое эго и свою значимость. Поэтому, конечно, не всегда это хорошо.

К: У меня есть три студии: архитектурная студия, студия реконструкции и студия инженерных конструкций. В первой студии нас разделили на группы, и мы вместе вели полгода один проект. Также в студии реконструкции, где совершенно другие люди в команде, где мы должны презентовать наш проект. После сессии, когда мы сдаем все три студии, сдаем все наши проекты, у нас появляются совершенно новые предметы, новые студии, совершенно новые люди. Мы опять знакомимся, нас заново формируют в команды, и мы опять ведем новый проект. Поэтому это все сменяемое, ты постоянно знакомишься с новыми людьми, постоянно в каком-то движении. Это хорошо.

К: Да, это важно. Особенно чтобы понять, что ты не один и что процесс проектирования становится гораздо интереснее в команде. Для меня лично во время практики в Венеции это было открытием: что перед тем, как сделать проект, его еще нужно 200 раз обсудить за чашечкой кофе или апероля, получить удовольствие от этого и только потом уже начать что-то рисовать, а не просто ночами (как у нас в МАРХИ любят) сидеть. Мне кажется, именно поэтому у большинства людей пропадает желание продолжать, потому что они сидят себе что-то там рисуют ночью. С кошкой.

К: Да, это правда. Но вы знаете, что удивительно (я вот этому удивляюсь!)? Я до сих пор не понял итальянский менталитет. Они не работают, они любят лентяйничать, но, допустим, какие-то знаменитые марки автомобилей – это же итальянские марки. Их товары, их вещи – это все знаменито. Что сделано в Италии – это бренд. Тo есть люди, которые не хотят работать, несмотря на это имеют потрясающее чувство вкуса и чувство ответственности за то, что они делают. Пока я еще не понял этого.

К: Даже исходя из названия «Politecnico» можно понять, что все-таки делается упор на конструкции, на инженерное обоснование вашего проекта. Поэтому они стараются делать проекты не столько концептуальными, как, допустим, в Венском университете прикладных искусств или в Британской школе искусств, сколько стараются больше делать жизненные проекты с обоснованием всех конструкций. Но я выбрал такую кафедру, как «build environment and architectural interiors», и на мой взгляд, она самая творческая. Здесь все-таки есть доля концептуализма и свобода творчества. Можешь делать все, что хочешь. Но все-таки профессора настроены на что-то более реальное. То, что можно будет воплотить в жизнь, поэтому предоставьте, пожалуйста, в конце конструкции по вашему проекту и все чертежи.

К: У нас так. Есть 4 профессора на кафедре, и каждый из них всегда рассказывает, чтобы он хотел сделать со студентами в этом семестре. Допустим, первый говорит, что в этом семестре он хочет сделать проект жилого дома на загородном участке в Милане или в другом городе. Допустим, это многоэтажный дом. И он сначала презентует свое предложение студентам. Другой профессор хочет сделать отель на трассе (вот я, например, выбрал такой проект; у нас целый комплекс из заправочной станции и отеля на трассе из Милана в Турин). И после презентации концепций и предложений всех профессоров каждый студент сам выбирает, с чем бы он хотел работать в этом семестре.

Но в течение двух лет студенты не должны выбирать одного профессора, поэтому поменяют как минимум три группы за этот период, т.е. студенты попробуют разное: сделают и жилой дом, и отель, и общественные пространства. Тебя не ставят перед фактом, ты можешь выбрать сам.

И также достаточно свободно на тему того, что ты проектируешь. Ты можешь сделать что-то супер футуристичное, а-ля Хани Рашид, и тебе никто не будет ставить палки в колеса. Хотя все равно в приоритете более спокойная архитектура, как я уже говорил.

К: Вот моя студия реконструкции очень насыщенная в этом плане, т.е. это комплексная работа, в которой много внимания уделено аналитической части. Был у нас проект, связанный с парком Монца – это парк рядом с Миланом, где проходит Формула 1. И мы сначала делали глубокий исторический анализ, изучали карты разных времен, состояние архитектурного наследия, его реконструкции, т.е. мы должны были зафиксировать все слабые стороны парка, степень его разрушения. И после двух месяцев работы по анализу мы уже предлагали наше архитектурное решение. Если в процентном соотношении, то в этой студии мы 2-3 месяца анализируем и только месяц или меньше делаем архитектурное решение.

К: Тут тебе все предоставляют сами профессора. Идет лекция, где тебе рассказывают все историю парка и еще что-то, какие-то важные моменты. Допустим, в проекте реконструкции рассказывают про приемы реконструкции, анализ, как понять и выявить конструкции, особенности разрушения. Там очень много всяких подразделов. Также тебе дают справочные материалы: это могут быть ссылки на сайт, книги, фильмы - все что угодно. И все это в общем доступе. Как я уже говорил, здесь очень мощная онлайн-система, в которой у тебя есть свой аккаунт, и где в папке «курсы» лежат все лекции, все справочные материалы, которые тебе нужны, все примеры прошлых годов. В этом плане все очень удобно. Ты всегда знаешь, что где искать.

К: Ну Rhino сейчас так и остается. Это все-таки всемирный тренд. Потому что Revit основан на готовых «конструкторах лего» и на их комбинациях. Все эти лестницы, перекрытия, но возможностей гораздо меньше. Вот я лично работаю и в Revit и в Rhino, поэтому могу сравнить. И конечно все стараются переходить на Rhino, но мало кто его знает до сих пор. У этих программ есть своя специфика. Например, в Revit ты достигаешь результата быстрее, но итог может быть не таким интересным, а в Rhino наоборот, потому что там ты все рисуешь сам. У меня вот сейчас есть курсы по Rhino в университете, т.е. даже сам институт заинтересован в знании студентами этих программ. Курсы хорошие. Очень хорошие и очень глубокие. И вот этот курс я буду продлевать, потому что мне хочется поглубже изучить программы.

К: Здесь (я уже не был удивлен после Венеции) люди плохо рисуют. У них в принципе нет такого рисунка как у нас. Академический рисунок или вообще скетчинг. Для них человек, который умеет такое – это что-то из ряда вон выходящее. Допустим, в своей группе я занимаюсь рисованием и, по сути, предлагаю проекты, какие-то идеи к ним, потому что я могу это изобразить. По моему личному мнению, какой из человека архитектор, если он не может изобразить свои мысли? Поэтому это, конечно, слабая сторона европейского образования. Не скажу за всю Европу, но в Италии, Англии и Нидерландах, насколько я знаю, люди тоже перестали рисовать. Это плохо.

К: Ну, они смотрят еще какое-то портфолио, их умение фотографировать природу, чувство вкуса. Получается просто субъективное мнение профессоров, которые набирают людей. А у нас, конечно, экзамены есть. Еще у нас все-таки пять лет обучение, а здесь у них бакалавр три года. Вот, допустим, я сейчас работаю в команде с людьми. У меня уже есть пять лет обучения в МАРХИ и сейчас пошел шестой в PoliMi, а у них бакалавр три года и сейчас только четвертый. И даже не наравне, потому что они и рисовать не умеют. Здесь немного другой упор – это главное, что я хотел бы сказать. Больше в конструкции и менее во что-то такое творческое.

К: И это очень хорошо, на самом деле. Нам нужно гордится этим и перестать говорить «вот как у нас в МАРХИ плохо». В плане базы, знаний, которые нам даются – это, конечно, большая гордость. У нас одна из самых сильных архитектурных школ. И это говорю не только я, но все мои друзья, с которыми я общаюсь и которые уже или закончили европейские институты, или параллельно со мной учатся. Мы все общаемся, и все говорят, что «да, мы чувствуем эту разницу».

К: Нет, я бы не поехал. Долго думал над этим вопросом, потому что мне было интересно на него ответить честно перед самим собой. Так вот не поехал бы, потому что МАРХИ мне дал огромную художественную базу, несмотря на то что у меня уже была база после художественной школы, МАРХИ только поддержал и укрепил эти навыки. Развил их не только в проектировании, но еще и в изображении своих идей. Это очень важно.

К: Просто люди у нас, в основном, идут работать и магистратура — это просто еще плюс два года, чтобы получить диплом магистра. Так как у нас ходит такое мнение, что если ты не закончил магистратуру, то ты недоархитектор. А различия между магистром и бакалавром особо никакого нет. В плане знаний или еще чего-то. Поэтому да, вот такая реальность у нас.

К: Я бы сказал, что здесь все то же самое. Насмотрелись этого Pinterest и делают все одно и то же. Та же самая проблема. На самом деле, я вижу, что молодое поколение все одинаковое, что в Европе, что в Америке. Все мы одинаковые из-за того, что интернет вокруг. И делаем мы одинаковые проекты все. Безусловно, кто-то старается сделать независимое, но в принципе Pinterest прослеживается почти у всех.

К: Да, есть такое. Вот у меня профессору по проектной студии не нравится что-то экспрессивное, а я, наоборот, люблю экспрессивную архитектуру, новые формы, футуризм. А он говорит, что нам, пожалуйста, побольше функции, чтобы это было жизненно, удобно и всего этого дизайна поменьше. Поэтому я, честно говоря, особо уже не спорю с преподавателями, подумал, что шестой год, и я уже наспорился за период бакалавра, мне хватило. Поэтому просто делаем проекты так, чтобы устраивало и нас, и вас. И профессора, и себя. Что-то такое посередине.

К: Нет. Я не думаю, что такой есть. Но мне очень интересна студия реконструкции. Не знаю, может быть, потому что мне очень нравится наша профессор, в плане личности: как она рассказывает, как преподносит свой предмет. Может быть, это меня зацепило. Но я бы не сказал, что хотел бы повторить.

Я думаю, что пошел на магистратуру не для того, чтобы «взять каких-то еще предметов побольше» и окунутся в них из-за того, что я люблю эту учебу. Нет. Я просто понимаю, что это новые возможности в плане языковых знаний, улучшения твоего кругозора. Вижу, как работают другие люди в другой стране. Это все скорее для меня самого, а не просто ради любви к учебе. Не люблю я учится, честно говорю! Но надо.

Всем привет! Это только первая часть нашего с Кириллом интервью. Если вам интересно узнать, как же выглядит новый архитектурный корпус, можно ли учиться и одновременно работать, понять, возможно ли жить в Милане без знания итальянского, а самое главное - увидеть портфолио Кирилла, то переходи ниже по ссылке на вторую часть нашего интервью !